Публикации


06.07.2020

«Добро чаще всего не вызывает благодарности...»

Долго сидела и думала, как начать писать о человеке, который сыграл в твоей жизни особую роль, который прожил долгую интереснейшую жизнь, написать так, чтобы не упустить что-то главное — то, что создает, собственно, сам образ человека. Да и имею ли я вообще на это право? Подсказка, как всегда, пришла промыслительно: обратившись к историческим справкам, обнаружила рукопись самого отца Сергия и начала читать...

«Летом 1936 года я и сестра жили с мамой у ее подруги в с. Нижний Услон. В выходной день приезжал и отец. Мамин брат — отец Платон — был настоятелем местного храма преп. Сергия Радонежского.
В одно из воскресений мы с мамой пошли на литургию... Мы прошли более половины пути, как я увидел в траве, метров в 20 от дороги, листок бумаги с печатным текстом. Я с детства страстно любил читать и поэтому побежал поднять этот листок, хотя мама и сдерживала меня, боясь опоздать на службу. Я не послушался, подбежав, поднял листок, — оказалось, что эта страница из Евангелия от Луки (гл. 11), где говорится о том, как Христос научил своих учеников молиться.
На меня и на маму это произвело сильное впечатление, а эту находку я храню всю жизнь... »

Совершенно не представляя отца Сергия маленьким мальчиком, я продолжила чтение.

«..В том же году на праздник Преображения я ходил в церковь один. Нижний Услон до раскулачивания был одним из центров садоводства в Поволжье. Село славилось редкими сортами особо ароматных и вкусных яблок. Естественно, что на праздник принесли массу яблок, а самые отборные бабушки передавали в кулечках в алтарь. Так набралось там корзины четыре яблок.
По окончании службы началась уборка. Нужно было унести яблоки и из алтаря. Отец Платон после отпуста остался на амвоне, потому что к нему обратились с вопросами несколько прихожан. Я, желая помочь, взял одну из корзин, и по невежеству вынес корзину через Царские Врата. Отец Платон бросился ко мне, но было уже поздно. Он был потрясен греховным поступком племянника. Стоял несколько минут молча, молясь, а потом каким-то серьезным торжественным голосом сказал: «Этот грех простится тебе только тогда, когда ты выйдешь из Царских Врат со Святыми Дарами». Было сказано так, что я запомнил это навсегда...»

Редкое воскресенье в Раифе обходилось без выхода отца Сергия из Царских Врат. Его проповеди всегда ждали прихожане. Их доступность в понимании, удивительна...

«...Окончив школу, поступил без экзаменов в Казанский авиационный институт и одновременно устроился там же на работу электромонтером. Жили мы небогато, а жизнь все усложнялась. Началась война...»

И тут я вспомнила, как отец Сергий мне рассказывал, как учебу пришлось совмещать с работой в тылу. А вскоре Сергей ушел в связисты войск ПВО, защищавших небо над Казанью. Так бы он и служил рядовым в противовоздушной обороне, если бы во время великого перелома Сталин не издал приказ о возвращении студентов в технические вузы.

«...После защиты диссертации меня принудили сменить специальность. Тогда остро встал вопрос об отставании нашего приборостроения и радиотехники. Стажировки в МАИ, МЭИ. ЛЭТИ... В июне 1954г. была основана первая специальная кафедра по приборам и автоматам для летательных аппаратов (АП-1). 25 лет я заведовал ею. За это время освоил, а затем передал молодым преподавателям 10 лекционных курсов, созданы специальные лаборатории, обеспечено курсовое и дипломное проектирование...»

«Меня вот пригласили на юбилей кафедры», — сказал мне однажды отец Сергий. — Даже не знаю, надо ли ехать, добираться трудно...»  За ним приехали. Его ждали. Уже потом, в юбилейной брошюре кафедры, прочитала, что «Сергеем Владимировичем Златоустовым было подготовлено 23 кандидата наук, через аспирантуру прошли 29 человек. Опубликовано около 130 научных работ».

«...По приглашению ученых ГДР я несколько раз выезжал для чтения лекций в немецкие вузы. Занимал штатную должность профессора Магдебургского технического университета. С проф. Карлом Райнишем из Ильменау мы знакомы более 40 лет, постоянно переписываемся. Работал на его кафедре, а потом много раз был в гостях. Отдельные лекции читал в Дрездене, Ростоке, Висмаре. Всего 13 раз был в Германии.
Все шло хорошо, но постепенно росло чувство неудовлетворенности собой, ощущение того, что я должен заниматься другим.
...В сентябре 1983 года я поехал на рыбалку в Светлой Поляне, где у меня был фанерный домик. К вечеру воскресенья я устал, гоняясь весь день за окунями и жерехами на байдарке. Лег спать, подложив под себя на лежанке телогрейку. Ее свернувшийся рукав, как оказалось позже, пришелся под областью моего сердца, лежал я на левом боку.
Около 4 часов ночи я проснулся от сильной боли в области сердца. Начинало светать. Дальше произошло нечто необычное. Боль стала стихать и вдруг, я увидел себя, лежащего в неудобной позе на лежанке, как будто бы с потолка. Постепенно я стал удаляться от своего тела, боль исчезла, и появилась необыкновенная легкость во всем. На переходе к этому состоянию я почувствовал, что тело стало как бы каменным, холодным. Наступила темнота, а затем замерцал свет как бы в конце тоннеля. Я быстро приближался к свету. Сознание работало хорошо, и я начал понимать, что произошло что-то неизвестное мне. Первая мысль была — утром у меня доклад на ученом совете...
Внезапно я понял, что это конец. Я живо представил себе, сколько плохого я сделал в жизни и как мало добра. Я начал молиться не выученными словами, а от всей души просить Бога дать мне возможность пожить еще для исправления грехов. Сколько времени прошло в этой напряженной молитве, я не знаю. Вдруг снова темнота, постепенно я стал приближаться к своему телу. Появилась боль и тепло в левой руке. Я повернулся, в домике стало много светлее...»

Интересно, а как он в Церковь пришел? Перелистнув несколько страниц, нашла...

«...Постепенно сформировалось убеждение, что нужно идти в Церковь и там приложить все силы для служения Богу и людям. Стал выяснять, как это сделать. Летом 1989 года я около 10 дней прожил в Троице-Сергиевой Лавре. По советам старцев стал изучать богословскую литературу, чаще посещать храмы, исповедываться. В 1990 году была обстоятельная беседа с архимандритом Кириллом. Он объяснил мне, что для меня путь в церковь лежит через монашество, благословил меня и подарил свою рясу. В Казани епископ Анастасий посоветовал мне стать алтарником в открывающейся в Васильево церкви. 17 декабря я был пострижен в монахи с именем Филарет, а 15 января рукоположен в иеромонахи. Это был день памяти преподобного Серафима Саровского, а родился я 1 августа также в день памяти Преподобного. Так моя жизнь связана с именами двух величайших русских святых — преподобных Сергия и Серафима...»

Однажды на острове Свияжск я разговорилась с одной прихожанкой. Она, узнав, что я из Раифы, сразу спросила: «Как  там отец Филарет?» Я рассказала, что теперь он схиигумен Сергий и, слава Богу, жив и здоров. Болеть только вот чаще стал. И она со слезами на глазах рассказала, что пришла в Церковь благодаря отцу Сергию. «Как сейчас вижу, зимой пешком через Волгу, в пургу ли в мороз ли, идет батюшка на службу, Богу помолиться да нас на путь истинный наставить...»
Васильево, Свияжск, Обсерватория, Ильинка — это далеко не все храмы, где нес послушание отец Сергий. Нахожу в воспоминаниях отца Сергия и о храме города Волжска...

«...С падре Дон Марио я познакомился в 1991г. в г. Волжске. Он приезжал к своим прихожанам, работавшим на советско-итальянском предприятии Совиталпродмаш. Там мы несколько раз встречались, так как завод помогал строительству нового Никольского храма в Волжске, настоятелем которого я был. По моей инициативе мы с учащимися воскресной школы приехали 6 декабря 1992г. на завод и отслужили там молебен Св. Николаю. Дети выучили «Отче наш» на латинском языке, я тоже повторял все возгласы на латинском. Собрались не только итальянцы (около 70 человек), но и местные рабочие и ИТР.

Итальянцы были растроганы. В дальнейшем на свои средства они приобрели и передали нам стальные листы на кровлю храма и в общей сложности с участием фирмы пожерт-вовали еще 20 тысяч долларов.
По моим письмам к епископу г.Бари и папе Иоанну-Павлу II к нам в мае 1993 г. приехала делегация из Италии во главе с викарным епископом Бари и привезла нам миро от мощей св. Николая. Громадную помощь во всем перечисленном оказал директор с итальянской стороны Гаспаре Кириадиа, он обеспечил и мою поездку...

Пригласили в Италию епископа Анастасия и меня. Владыко Анастасий был тогда переменным членом Синода и поэтому благословил меня ехать одному. В Италии меня встретили прекрасно, люди совсем иные — вежливые, добрые, находящие радость во всем (а не ищущие во всем плохое). Я с друзьями Гаспаре и Дон Марио объехал на машинах почти всю страну. Самое главное: служил литургию в православном приделе у мощей св. Николая, молебен в Ватикане, у мощей Космы и Дамиана.

В Ватикане состоялась полуторачасовая беседа с кардиналом Эдвардом Кассиди, отвечающим за связь с поместными христианскими церквами. 20 октября был на аудиенции у папы Иоанна-Павла II. Подарил ему икону св. Серафима Саровского, папа сказал, что знает и почитает святого Серафима, который особенно близок ему потому, что он, как и папа, считал стяжание Святого Духа первостепенным для человека...»

В свое время я видела подаренную отцу Сергию брошюру с вырезками из итальянских газет — в то время посещение православным священником католической страны было необычным, и его поездку широко освещали в местных СМИ.

«...Знакомство с католицизмом было отчасти вынужденным. Например, во время работы в Германии атташе по вопросам культуры нашего посольства поручил мне близко познакомиться со священником-католиком, прикрепленным к университету и тщательно изучить методы их работы с молодежью. Я участвовал в его встречах со студентами, загородных поездках, был на Богослужении, которое достаточно полно представляю. Конечно, в этом был некоторый неприятный оттенок, но я никого не предавал и думаю, что кое-что неплохо перенять и нам.»

Записки на этом прерывались, но нашелся вдруг еще один листок, который полностью передает внутрений мир отца Сергия (Златоустова). Схиигумена Сергия я считаю своим наставником — благодаря его настойчивости и стремлению познать новое, он и мне передал это. Так, редакция монастырской газеты переросла в небольшое издательство...

ВСЛУХ О СЕБЕ САМОМ

  • ВСЕГДА любил животных и растения. Они все созданы Богом и поэтому являются нашими меньшими братьями. У них, у всех, как показывают последние исследования, есть на определенном уровне разум, есть и своя особая душа, как след руки Создателя. Грубо и презрительно относиться ко всему живому недостойно христианину и не случайно это регламентируется законами христианских стран. У нас тоже есть закон о наказании за издевательство над животными, но в нашем мире зла — не до зверей.
  • ВСЕГДА любил музыку и живопись. Отец меня еще шестилетнего брал на концерты. Потом музыкальная школа. Во всех поездках старался попасть в оперные театры и картинные галереи. В музыке не однолюб, но предпочитаю классику симфоническую и оперную, героический романтизм — Мусоргский, Бетховен, Брукнер, Вагнер, Рахманинов. Развлекательную музыку признаю, но отечественную «попсу» не принимаю.
  • Живописи учился, хотя и немного, у известных художников.  Был период занятий иконописью.
  • ВСЕГДА любил добро и справедливость, хотя сам нередко нарушал это. Правда, затем старался уменьшить вред, нанесенный мной. Добро чаще всего не вызывает благодарности, а наоборот...
  • Меня всегда интересовали новые открытия науки и успехи техники — постоянное нарастание знаний и достижений определяется Богом.
  • Занимался парусным спортом. На автомобиле проехал пол-Европы, а на мотоцикле из Казани в Крым и далее по берегу Черного моря до Одессы, а потом в Киев.
  • Однажды ярко зазвучали в душе слова Евангелия «жатвы много, а делателей мало» (Мф.9,37). Постепенно понял, что нужно идти по пути учеников Христа и через слово Божие помогать людям находить истину.

«...Мой отец говорил мне несколько раз, что с моим характером будет трудно в настоящее время быть священником. «С тобой будут поступать так же, как и с нашим фамильным покровителем». Конечно, улыбаясь, я понимаю, что до Иоанна Златоуста мне так же далеко, как и до Солнца...»

Вспоминала Ольга Романова (Крестинина)